– И Вы согласились?
– Мне следовало отказать?
Теперь приходится молчать мне.
Может, и следовало. А может, следовало прежде спросить мое мнение на сей счет. Правда, когда матерям приходит в голову и во все прочие места желание осчастливить своих детей супружеством, разве чьи-то желания имеют значение? Да и не могу сказать, что жестоко разочарован. Скорее, наоборот: доволен. Вот только зачем…
– Нужно ли было приводить ее к присяге до срока?
– Она решала сама. Я всего лишь объяснила, что смогу лучше заботиться о Вас обоих, если печати будут разбужены.
Обманула девушку, значит. Ай, как нехорошо! Могла бы сказать еще и то, что поскольку моя душа находилась в другом теле во время нанесения печати и первой присяги, у меня есть возможность не принимать «заботы» повелительницы. Правда, небольшая и требующая значительных усилий, но есть. И Сэйдисс знала об этом с самого начала, с того самого мига, как поняла, что не может остановить руки, ногтями раздирающие грудь.
– И она решилась сразу?
Очень важный вопрос. Возможно, самый важный для меня. Если Ливин не колебалась ни минуты, ее поступок может означать поиск выгоды, а корыстная жена мне ни к чему, и лучше расстаться до того, как встретимся окончательно.
– Нет. Она думала целую ювеку.
Вот как? Умница! Надо бы сделать ей подарок.
– Мы угодили Вам?
Мы? Ах, да, старались же обе мои матушки…
– Можете считать, да.
– Хорошо, – Сэйдисс позволила своим губам обозначить улыбку. – Есть другие новости?
– Какие у меня могут быть новости? Перебиваюсь помале… Ну зачем так сразу?!
Грудь обожгло. Несильно, но с особым изуверством: внешне ни одного шрамика заметно не будет, зато почесуха дня на три обеспечена.
– Не нужно лгать.
– Может быть, я просто не хотел беспокоить Вас рассказами о том, что уже давно и благополучно завершилось.
– Давно? Благополучно? Вы снова солгали и снова неудачно, а потому… Впрочем, сначала расскажите, по какой причине едва не расстались с последним телом.
– Угораздило нарваться на сумасшедшего.
– В чем же проявлялось его безумие?
– Хотел бы и я знать… Вы помните, что по роду службы я занимаюсь описанием средоточений магических ортисов?
– Да, какой-то ерундой вроде того… Разделение связано с Вашей службой?
– Да. Господин, приехавший из столицы и перехвативший бразды правления нашей службой, возжелал узнать, как составляются описания.
– И Вы отказались удовлетворить его желания?
– Разумеется.
– Почему? Он не имел на то права?
– Он не захотел платить.
Сэйдисс понимающе кивнула:
– В самом деле, тяжкое обвинение.
– Я и мои товарищи по службе разорвали договоренности с управой, чтобы не подчиняться пришлецам.
– Разумно. Но как тогда получилось…
– У алчного дяденьки нашлись друзья среди «покойников». Меня арестовали по нелепому, но достаточному поводу, а потом устроили допрос. Остальное лучше расскажет Валлор.
– Он уже рассказал, пока Вы развлекались посещением недостойного.
Слова повелительницы резанули слух, и я по-настоящему разозлился. Даже вскочил со стула.
– Недостойного? Если Вы не желаете уделять ему внимание, не запрещайте другим делать то, что они считают нужным!
– То, что считают нужным? – Оправа с увеличительными стеклами вернулась обратно на переносицу. – Сначала научитесь считать!
– Хотите сказать, я не умею это делать?
– Заимев врага в лице обиженного хозяина дома свиданий, Вы могли хотя бы предполагать, что он задумает отомстить. Но Ваши мысли были поглощены другими вещами, верно?
И это знает! Стерва. Впрочем, Валлор мог узнать подробности и от Кайрена, и от… Да, самой принцессы: только благодаря ее участию меня так быстро «нашли». Могу себе представить явление Ее Высочества в «покойную управу»… Всем стоять смирно и внимать с благоговением! А кто не послушается, будет иметь дело с весьма милым «скорпом» и его любимыми игрушками.
– Да, повелительница.
– Настолько важными?
– Я нашел ключ.
– А был ли замок?
Шутит? Возможно. Пытается сгладить углы последнего наставления? Наверное. Может быть. Но я не нуждаюсь в лишней мягкости:
– Мне стал известен способ управления Потоком.
– Он известен Вам с рождения.
– Но более недоступен. Я же говорю о способе, применить который под силу очень и очень многим.
– В чем он заключается?
– При извлечении taites из Потока для упрощения действа используется вода, которая оставляет в своей памяти не только приказы мага, но и его мысли, зачастую даже неосознанные полностью, но если их сила достаточно велика, они остаются в воде. В самом общем случае жидкость содержит в себе воспоминания, неприятные для Потока, поэтому, если поместить воду из-под «капель» на пути Потока, можно добиться изменения его течения или разделения. Без лишних усилий.
Сэйдисс слушала внимательно, а по окончании моей речи устало заметила:
– И обладая столь бесценными сведениями, Вы совершенно не задумывались о своей безопасности.
– Простите, повелительница.
Снова опускаюсь на колени и склоняю голову. Проходит целая минута напряженного молчания.
– Дважды прожитая юность – двойная беспечность.
– Вы совершенно правы, повелительница.
– Что ж, если Вы не в состоянии сами принимать меры, этим придется заняться мне.
Она позвала – я мог уловить шелест крыльев Зова, но угадать, кому он послан, более было мне не по зубам. Впрочем, не нужно было гадать. Дверь открылась, пропуская в кабинет нового посетителя, и Сэйдисс, тоном, не позволяющим даже задуматься о сопротивлении, велела: