Берег Хаоса - Страница 97

– Вас ждет дом в Энхейме. Собирайтесь.

И ушла, не потрудившись закрыть за собой дверь. Я был взбешен, но не мог не то, что броситься следом, вцепиться в тонкие складки и закричать: «Что ты наделала?!», поскольку еще очень плохо двигался… Я не мог произнести и самое короткое слово, мигом потеряв обретенную было ничтожную власть над губами и языком, потому что… Она не захотела меня обнять. Даже не дотронулась до меня. И тогда впервые в моей голове родилась мысль о собственной никчемности…

Только к концу весны я научился справляться с новым телом. Не слишком хорошо, но уже довольно для того, чтобы не выглядеть припадочным. Правда, ловкость движений, как заявил осмотревший меня Заклинатель, сведущий в целительстве, и не могла стать той, первородной. А все по очень простой причине. Потому, что разница в возрасте между душой и телом оказалась слишком велика. Тэллор был совсем взрослым, близким к зрелости, давно прошедшим период естественного обучения владению самим собой, а Тэйлен еще находился в нем, к тому же, из-за слабого ума это обучение приносило мало плодов. Но я сделал все, что смог. Потом. Сначала же, услышав подтверждение невозможности исправить случившееся и, более того, узнав, что тело, которое занимаю, отмечено печатью Сэйдисс… О, какое бешенство родилось во мне! Рассудок заволокло пеленой ярости настолько, что я попытался разорвать самого себя на части… Конечно, меня скрутили, и довольно легко: двенадцатилетний ребенок против взрослых мужчин? Смешно! Несколько недель я провел связанный по рукам и ногам, что, разумеется, тоже не способствовало улучшению контроля над телом.

Меня никто не убеждал, никто не уговаривал. Вообще никто не посещал, кроме слуг, которым было приказано лишь исполнять свои обязанности, но не более. Словно Сэйдисс и все остальные хотели дать мне понять одну простую вещь: каждый из нас должен быть необходим, прежде всего, себе самому, а потом уже кому-то еще. Если собираюсь отправиться на тот свет, пожалуйста! Но лишь после осознания, почему.

Я много думал тогда. Собственно, мне больше ничего и не оставалось, кроме как общения с самим собой. Признаться, собеседник оказался неприятный: мелочный, злобный, завистливый. Сначала нам было хорошо друг с другом, потому что я плакался, а он услужливо подпевал, понося последними словами моих нехороших родственников. Но очень скоро злобство стало надоедать, ввиду своей абсолютной бессмысленности. Можно было сколько угодно ненавидеть, но что толку? У меня больше не было сил бросить вызов и победить, а проигрывать… Нет, это не по мне. Проигрывать больно и стыдно. И чем больше поединков проигрываешь, тем меньше начинаешь ценить себя. В самом деле, как можно ценить то, что не приносит никакого удовлетворения, а напротив, вызывает жестокие разочарования? Я принял, как данность, что единственный поединок, имеющий значение – поединок с судьбой – проигран вчистую, и нового такого же никто для меня не устроит. Принял и… смирился. По желанию Сэйдисс поступил в Академию, прошел тамошнее обучение, постиг ремесло плетения заклинаний, устроился на службу. Но все мои действия были навязаны мне извне. Как кукольник управляет марионеткой, дергая за ниточки: она, может, и рада бы не подчиниться, но если нити порвутся, кукла станет недвижной, потому что неспособна жить сама. Только заемной жизнью, жизнью умелых рук управляющего ей человека.

Я жил точно так же. Первые годы после нового рождения. Делал, что мне велели, даже не огрызаясь и не пытаясь ставить условий, потому что… Не чувствовал в себе ни силы, ни прав так поступать. В одно мгновение было потеряно все: семья, могущество, предназначение и даже любовь. Но пустое место никогда не остается свободным… Я заменил потери обретениями. Теперь уже – все.

Каула не могла не чувствовать неладного, когда в ее домике открыл глаза совсем другой человек, пусть внешне и похожий на Тэйлена, но внутри отличающийся от него больше, чем вода отличается от огня. Она понимала: случилось непредвиденное, но вместо того, чтобы удариться в слезы и требовать возвращения того, что у нее забрали, моя новая матушка приняла меня. Тратила свои силы, телесные и душевные, только бы я ни вдоха не чувствовал себя чужим. И у нее получилось. Мне не хотелось становиться частью этой семьи, но шли дни, месяцы, годы, и мало помалу жизнь перехитрила меня. Заставила попросту привыкнуть. А привычка – самая страшная вещь на свете. Я научился ценить чужое тепло и иногда пробовал делиться своим. Получалось, конечно, трудно и плохо, но даже младшие братья, взрослея, вовсю старались пользоваться моими советами, а значит, что-то мне все-таки удалось.

Во время обучения в Академии, отвлекшись от переживаний и погрузившись в мир знаний, я открыл для себя завораживающее искусство плетения заклинаний и безграничную силу taites, из которых можно было собрать все, что душе угодно. Да, мне больше не под силу было играть с Хаосом в своей душе, но создание упорядоченных структур тоже походило на игру. Точнее, на поединок: я бросал вызов, Хаос его принимал, и мы сражались, доводя порой друг друга до полного изнеможения. Но мы сражались не на поле боя, а на игровой доске, а значит, не было победителей и проигравших, был тот, кому удался красивый и сильный завершающий ход, и тот, кто отложил реванш до следующей партии.

Столкнувшись с капризами Потока в Кенесали, я обрел и свое предназначение. Возможно, кто-нибудь еще мог бы прийти к тем же выводам о способах управления Потоком, но если мозаика выложена именно для меня, негоже проходить мимо. Я и не прошел: собрал воедино все цветные осколки, которые заметил, и картина обрела смысл. Правда, узнанное только принесло в мою жизнь опасность, а, возможно, и скорую смерть, но главное успелось: будущая императрица знает, откуда может прийти угроза безопасности Империи и свободной воле ее граждан. Сари будет готова принять удар и отразить его, а это, согласитесь, немало для скромного плетельщика: научить уму-разуму принцессу…