Берег Хаоса - Страница 75

Я поймал скучающий взгляд матушки и кивнул в ответ: нечего здесь больше делать. Соден и Ладар тоже не рвались полюбопытствовать, как танцуют Заклинательницы. Ливин все так же смотрела себе под ноги, на расчищенную брусчатку площади, а вот Сари… Зелень глаз девчонки засияла ярче, чем первая весенняя трава:

– Давайте, подойдем поближе, посмотрим!

Я хотел было возразить: «Да что тут смотреть?», но вовремя себя одернул. Положим, лично мне намечающееся действо знакомо до мелочей, но для простого горожанина, каковым считаюсь и стараюсь быть, любое пришествие Заклинателей, а тем паче – Танец, все равно, что явление кого-то из богов или демонов. И если я сейчас просто повернусь и уйду, то вызову неподдельное и опасное удивление не только у своей жилички, но и у всех вокруг, кто окажется достаточно наблюдателен.

– Конечно, посмотрим!

Сари протиснулась чуть вперед, матушка, Ливин и мальчишки встали поодаль, чтобы ноги не оттоптали, а я, не желая отпускать девчонку без присмотра, пристроился у нее за спиной, оказавшись во втором ряду затаивших дыхание зрителей. Над площадью повисла звенящая тишина: все люди, как по команде, прекратили разговоры и устремили напряженные, горящие предвкушением взгляды на гибкую фигурку, по живому коридору приближающуюся к фонтану.

Среднего роста, не впечатляющих пропорций, нарочито нескладная и неуклюжая, смуглокожая девушка не привлекла бы пристального внимания даже излишней легкостью одежды, если бы… не была Заклинательницей. Но она – была. Иссиня-черные длинные пряди не лежали на плечах и не колыхались в такт шагам, а жили в воздухе своей жизнью: свивались, снова расплетались, взмывали вверх, падали назад, за спину, но ни единого мига не вели себя, как полагается волосам. А узкие атласные ленты цвета спелой вишни, из которых было сшито платье, напротив, висели прямые и тяжелые, как копья, глядя в землю. Босые ноги уверенно ступали по камням брусчатки, будто девушка не чувствовала ни холода, ни всего остального, и только презрительные огоньки превосходства, время от времени вспыхивающие в сливах раскосых глаз, доказывали: чувствует все, что ей требуется.

Она подошла к фонтану, коснулась кончиками пальцев ледяной глади, улыбнулась, не разжимая губ, узких и таких же темных, как глаза, сделала шаг и… взлетела прямо на каменную розу. Струйки воздуха, и до того момента юркими змейками опутывающие фигуру Заклинательницы, стали заметнее, превратились в марево, собрались в горстях подставленных ладоней и порскнули в стороны. Строго предначертанные стороны.

Лед в чаше фонтана покрылся тысячами трещинок, превратился в сверкающее крошево, воспарил, пылинками завис над чашей, потом закружился вихрем, собираясь в поток, медленной спиралью поднимающийся к замершей статуей Заклинательнице. Но как только первые льдинки коснулись атласа платья, девушка начала движение в одном ритме с ледяным ручьем, текущим не по земле, а по воздуху. Она ласкала его колючую спину ладонями, игриво задевала бедрами, подставляла щеки и шею под холодные поцелуи: так танцуют на юге, с громадными змеями, способными проглотить даже человека. Но ни одна змея не сравнится пугающей грацией с простенькой игрушкой, доступной Заклинательнице с самого раннего возраста…

…Ступни шлепают по начищенному паркету, оставляя маленькие теплые следы. Впрочем, не пройдет и минуты, как эти отпечатки исчезнут, словно их и не было. Надо все же положить ковер: знаю, что Тайрисс никогда не мерзнет и не сможет замерзнуть, но, глядя на ее босые ноги, все время чувствую озноб. Может быть, это любовь? Та самая, которую девчонка пытается разжечь в моем сердце с первой встречи? Нет, ерунда.

– Ты занят?

Янтарные глаза, для меня распахнутые шире, чем для всех остальных, требуют любого ответа, но примут, как водится, только угодный своей хозяйке.

– Вообще-то, да, – кладу между страницами книги перо, чтобы отметить место, на котором закончил читать. – Но могу сделать перерыв. Ты что-то хотела мне сказать?

– Я разучила новый танец!

– Вот как? Чем были плохи старые?

– Тэллор! – Пухлые губы маленького рта укоризненно сжимаются. – Ты же сам знаешь, что…

– Танцев должно быть много и разных. Знаю, конечно. Но мне кажется, ты торопишься.

– И вовсе не тороплюсь! Мне уже исполнилось четырнадцать, значит, я должна уметь танцевать не меньше семи разных танцев!

– Хорошо, хорошо… Но зачем ты пришла?

– Я хочу… – Она нависает надо мной, упираясь тоненькими руками в подлокотники кресла и шепчет: – Я хочу, чтобы ты первый его увидел.

Быть первым зрителем танца Заклинательницы – великая честь, но не только. Это еще и признание в любви. На моей памяти, со стороны Тайрисс – уже третье. Предыдущие были, соответственно, год и два назад, как только кузина вошла в детородный возраст. Кстати, когда она впервые заявила о своем увлечении мной, я даже испугался, потому что до того момента золотокосая малышка только и делала, что пакостничала, путая закладки в книгах, заливая ножны клейкими растворами и подкладывая мне в постель пузыри с водой, которые, разумеется, лопались, как только я пробовал присесть на кровать, а поскольку в своем искусстве творения неприятностей Тайрисс достигла немыслимых высот, после каждого визита кузины я вынужден был тратить время и силы на осмотр своих покоев с целью удостоверится в их полнейшей безопасности… Так вот, когда девчонка первый раз сказала, что хочет показать мне разученный танец, я подумал, что мне предстоит очередная пакость, и согласился, но шел на представление, готовясь к худшему. Которого не случилось: Тайрисс, на самом деле, только танцевала. Для меня. Девочкам свойственно влюбляться в парней постарше, а мне тогда уже исполнилось шестнадцать, но я надеялся, что со временем все пройдет. Зря надеялся: кузина продолжала упорствовать в своих чувствах, и Сэйдисс уже всем подряд заявляла о возможности супружеского союза, должного связать северный клан Заклинателей с западным. Я… Не был ни за, ни против. Собственно, меня больше интересовали совсем другие вещи, нежели прелести Тайрисс. Хотя, она обещает стать настоящей красавицей…